У подъезда московской «хрущевки»,
Между старых согбенных берез
Леденеет белье на веревке
В стылых каплях хозяйкиных слез.

Из окошечка в зимних узорах
Старушонка уныло глядит,
От бомжей и от уличных воров
"Постирушки" свои сторожит.

Руки старые - слабо отжала
Те тряпицы, что были бельем,
На котором она почивала
Много лет со своим стариком.

Простыня в полинявший цветочек
Ей дороже, чем пышный букет...
Где вы, ночи, горячие ночи?
Жизнь - к закату, да помер уж дед.